У меня ощущение, что ни экономике нечего делать с самой собой, ни обществу делать самому с собой нечего... А внешние тоники дозируются неплохо. Мы уподобились населению сектора Газа, которое сидит, ничего не делает — работы же нет, получает пенсии от Израиля и ООН, с утра до вечера смотрит американские сериалы и ненавидит Америку, мир и Израиль. Я думаю, можно построить модель, описывающую, как эта система находится в обмене с окружающей средой. Она известно, что продает. С другой стороны — ее задача, скорее, украсть. Улучив момент мирового цунами, что-то у кого-то по-крупному украсть. Строго говоря, одна успешная операция такого рода может окупить не одно десятилетие вялой возни по обмену бусами и айфонами...
(..)
В мире ожидают новую технологическую волну. Возможно, она будет как-то связана с сервисом. Понятно, что никакого сервиса у нас нет, обслуживать мы умеем лишь власть, но... Россия большая, волна ведь не может нас совсем обойти. Она по нам жахнет, а мы тут как тут, наготове с ведерками. Возможно, удастся украсть ее технологическую платформу.
(..)
Правда, мы отстаем и в технологиях воровства. Ну, угнал ты, допустим, из Мексиканского залива нефтяную платформу — что дальше? Поставил ее на Москве-реке и качаешь нефть? Есть непонимание, так сказать, более сложных схем.
(..)
В принципе, сложился консенсус насчет того, что работать как работают в мире всякие там китайцы, бразильцы — низ-зя! Работать глупо, работать аморально — и мы работать не станем. Вот цель! А когда тебе ясна цель, все остальное превращается в технические задачи, разрешимые в принципе. Обществу плевать на детали. Оно готовится поставить Медведева или Путина, Кремль там, — ему все равно — на счетчик. Платите, суки! Не даете нам жить, как в Швеции, не даете смотреть по «Первому каналу» казни на стадионах — так платите...
(..)
В России — в отличие от Европы и США — возможно все. Ни закон, ни собственность, ни личность никого не ограничат. Все возможно — но всегда не так, как ты хочешь. И не в тот момент, и не за ту цену. Очень эшелонированная и даже эффективная система.
(..)
Ее было бы интересно обсчитать: как она работает. Говорят — «все украли», врут. Говорят, что «все воруют», врут. То, что крадется, тоже распределяется. Не исчезает. Даже этот вот процесс переворовывания украденного — он антропологически веселит. Он обостряет чувство жизни, экзистенциально наполняет жизнь.

Пузыри не вечны - уволенный из Кремля политолог Глеб Павловский