Adon ([info]lord) rakstīja [info]dorians kopienā,
@ 2003-11-22 02:43:00

Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
Mūzika:Brian Eno, Jon Hassell - Delta Rain Dream

Райская пища (суфийская притча)
Юнус, сын Адама, решил однажды не взвешивать больше свою жизнь на весах судьбы, но узнать, как и почему необходимые вещи приходят к человеку.
"Я, — сказал он себе, — человек. И, как таковой, я ежедневно получаю свою долю от всех вещей мира. Доля эта приходит ко мне, благодаря моим собственным усилиям вместе с усилиями других. Упростив этот процесс, я найду способ, которым пища достигает людей, и узнаю кое-что о том, "как и почему". Итак, я стану на путь религии, который предуказывает человеку в целях поддержания самого себя полагаться на всемогущего Бога. Чем жить беспорядочно в мире, где пища и прочие вещи явно проходят через посредство общества, отдам я себя непосредственной поддержке Силы, управляющей всем. Ведь даже нищие зависят от посредников — от милосердия: люди подают пищу или деньги потому, что их научили так делать. Не стану я принимать таких опосредованных даяний". Сказав так, он вышел за город и отдал себя поддержке невидимых сил с той же решительностью, с какой принимал поддержку сил видимых, будучи школьным учителем. С наступлением ночи Юнус улёгся прямо на землю с верой, что Аллах всецело позаботится о его интересах — так же, как птицы и звери получают свою долю заботы в его царстве.
На рассвете его разбудил птичий хор. Первое время сын Адама лежал неподвижно, ожидая появления поддержки. Однако вскоре он осознал, что, несмотря на его доверие невидимой силе и уверенность в том, что он сможет разобраться в ней, когда она начнёт действовать в его новом положении, одно только теоретическое размышление в этой необычной ситуации не очень-то помогает. Так он и провёл весь день, лёжа на берегу, созерцая природу, наблюдая рыб в воде и повторяя свои молитвы. Время от времени мимо него проезжали богатые могущественные люди в великолепных одеждах, сопровождаемые верховыми на превосходных лошадях. Повелительно звенели колокольчики, извещая об их абсолютном праве на путь; при виде почтенного тюрбана Юнуса они лишь выкрикивали приветствия. Группы паломников останавливались около него и жевали свой сухой хлеб с сухим сыром, что только разжигало его аппетит.
"Это всего-навсего испытание. Скоро всё будет хорошо", — думал Юнус, творя пятую молитву за этот день и погружаясь в медитацию способом, которому его научил один дервиш, достигший высокого развития сознания.
Миновала ещё одна ночь. Спустя пять часов после рассвета на второй день, в то самое время, как Юнус сидел, глядя на отражающиеся в могучем Тигре лучи солнца, внимание его привлёк какой-то шорох в камышах. Это оказался пакет, завёрнутый в листья и перевязанный пальмовым лыком. Юнус, сын Адама, вошёл в реку и стал владельцем неизвестного груза. Пакет весил около трёх четвертей фунта. Когда Юнус развязал лыко, в нос ему ударил восхитительный аромат. В свёртке оказалось изрядное количество багдадской халвы. Такая халва, приготовляемая из миндальной пасты, розовой воды, мёда, орехов и других драгоценных элементов, очень ценилась благодаря своему вкусу и питательности. Из-за приятного вкуса красавицы гарема вкушали её маленькими кусочками, из-за её укрепляющей силы воины брали её с собой в сражения. Она пользовалась также большим спросом как целебное средство от сотен болезней.
— Моя вера оправдалась! — воскликнул Юнус. — А теперь проверим, будет ли вода каждый день или через другие промежутки времени приносить мне халву или нечто подобное; тем самым я узнаю средство, предопределённое провидением для моего поддержания. Тогда мне останется употребить свой разум на поиски его источника.
В течение трёх последующих дней, ровно в тот же час, пакет с халвой приплывал в руки Юнуса. Тогда он решил, что его открытие имеет первостепенное значение: упрощай свои обстоятельства, и природа поступит примерно так же. Он чувствовал себя обязанным разделить его с остальным миром. Ибо разве не сказано: "Когда ты знаешь, ты должен учить"? Однако затем он понял, что ещё не знает, но только испытал. Было очевидно, что его следующим шагом должно быть — отправиться по пути следования халвы вверх по течению, пока не отыщется её источник. Тогда он поймёт не только её происхождение, но и то, почему она даётся именно ему. Много дней шёл Юнус вверх по течению реки. Каждый день с той же регулярностью, но соответственно во всё более раннее время появлялась халва, и он съедал её. Наконец Юнус увидел, что река, вместо того, чтобы сузиться — как можно было ожидать в верхнем течении, — значительно расширилась, и посреди широкого водного пространства возвышается живописный остров, на котором расположен величественный и одновременно удивительно изящный замок. "Именно оттуда и происходит райская пища", — решил Юнус. Обдумывая следующий свой шаг, Юнус заметил высокого неопрятного дервиша со спутанными волосами — отшельника в плаще из разноцветных лоскутьев.
— Мир тебе, баба (отец)! — приветствовал его Юнус.
— Ишк, Ху! — воскликнул отшельник. — Ты что тут делаешь?
— Я следую священному обету, — объяснил сын Адама, — и в своём поиске я должен достичь вон того замка. Не подскажешь ли ты мне, как это возможно осуществить?
— Поскольку, невзирая на свой особый интерес, ты ничего об этом замке не знаешь, — отвечал дервиш, — я расскажу тебе о нём. Здесь в изгнании и заточении живёт дочь царя; прислуживают ей многочисленные прекрасные слуги, которые и охраняют её. Ей никак не вырваться оттуда: человек, который похитил её и поместил туда за то, что она отказалась выйти за него замуж, воздвиг вокруг замка могучие необъяснимые преграды, невидимые обычным глазом. Чтобы попасть в замок и достичь своей цели, тебе придётся преодолеть их.
— Можешь ли ты помочь мне в этом?
— Сам я сейчас отправляюсь в особое посвятительное путешествие. Однако я знаю некое слово и упражнение — вазифа, которое, если ты достоит, поможет тебе вызвать невидимые силы — благожелательных джинов и огненные создания, которые одни лишь могут победить волшебные силы, охраняющие замок. Мир тебе!
И, повторив на прощание странные звуки, он удалился, передвигаясь с лёгкостью и проворством, поистине изумительным в человеке столь почтенного возраста.
День за днём сидел Юнус, исполняя своё вазифа и следя за появлением халвы. И вот однажды вечером, глядя на заходящее солнце, сиявшее на башне замка. он увидел необычайное зрелище. Там, блистая неземной красотой, стояла дева, которая, бесспорно, могла быть только царевной. Она постояла мгновение, устремив взгляд на солнце, а затем бросила в волны, бившиеся о скалы далеко внизу, что-то, что поплыло мимо башни, где она стояла. Это был пакет с халвой.
— Так вот где, оказывается, непосредственный источник щедрых подарков, источник райской пищи! — вскричал Юнус.
Теперь он почти на самом пороге истины: рано или поздно явится повелитель джинов, которого он вызывает дервишским вазифа, и даст ему возможность достигнуть замка, царевны и истины. Лишь только он об этом подумал, как что-то вдруг подхватило его и понесло┘ И он очутился на небесах, и пред ним предстало эфирное царство со множеством дворцов, от красоты которых дух захватывало. Сын Адама взошёл в один из них и увидел там создание, похожее на человека, которое, однако, не было человеком, на вид прекрасное и мудрое и каким-то образом далёкое от всякого возраста.
— Я, — проговорило видение, — повелитель джинов, и я принёс тебя сюда, в ответ на твой призыв и повторение священных имён, которые были даны тебе великим дервишем. Что я могу для тебя сделать?
— О могучий повелитель джинов, — дрожащим голосом проговорил Юнус, — я ищу истину, и найти её я могу только в заколдованном замке, возле которого я стоял, когда ты вызвал меня сюда. Молю тебя, дай мне силу войти в этот замок и поговорить с заключённой там царевной.
— Да будет так! — прогремел повелитель. — Но помни: человек получает ответ на свои вопросы в соответствии с его способностью к пониманию и его подготовкой.
— Истина есть истина, — сказал Юнус. — И я обрету её, вне зависимости от того, чем она может оказаться. Подари же мне это благо.
Вскоре сын Адама уже мчался в бестелесной форме (благодаря волшебству джина) обратно на землю, сопровождаемый небольшим отрядом слуг джина, которым их повелителем было приказано применить свои особые силы, дабы помочь этому человеческому существу в его поиске. В руке Юнус сжимал специальный зеркальный камень, который, как научил его глава джинов, нужно направлять на замок, чтобы иметь возможность обнаружить невидимую защиту. И вот с помощью этого камня сын Адама увидел, что замок защищён от нападения строй великанов, невидимых и грозных, поражающих всякого, кто приблизится к замку. Подходившие для такой задачи джины разогнали великанов. Затем он увидел, что над всем замком простирается нечто, похожее на невидимую паутину или сеть. Эта сеть также была разрушена джинами, обладавшими необходимой хитростью. Наконец, пространство от берега реки до самого замка заполняла невидимая, как будто каменная толща, ничем не выдававшая своего присутствия. Преодолев и эту преграду, джины улетели в своё царство. Юнус взглянул и увидел, что из речного берега сам собою вырос мост, и он, даже не замочив подошв, прошёл по нему к самому замку. Страж врат тут же отвёл его к царевне, которая вблизи оказалась ещё прекрасней, чем тогда, когда она явилась ему на башне впервые.
— Мы благодарны тебе за то, что ты сокрушил защиту, делавшую эту темницу неприступной, — сказала она. — Теперь я могу наконец вернуться к моему отцу. Но прежде мне бы хотелось вознаградить тебя за твои труды. Говори, и ты получишь всё, что пожелаешь.
— Несравненная жемчужина, — начал Юнус, — лишь одного я ищу, и это одно — Истина. И так как долг всех, обладающих истиной, давать её тем, кто может её воспринять, я заклинаю вас, Ваше Величество, дайте мне истину, которой я так жажду.
— Что ж, говори, и любая истина, которую только возможно дать, без промедления будет тебе дана и будет твоей.
— Прекрасно, Ваше Величество. Скажите, как и в силу каких причин райской пище, чудесной халве, которую вы бросали для меня каждый день, предопределено было попадать ко мне таким образом?
— Юнус, сын Адама! — воскликнула царевна. — Эту халву, как ты её называешь, я бросала каждый день потому, что в действительности это остаток косметических средств, которыми я ежедневно натираюсь после купания в ослином молоке.
— Наконец-то я узнал, — сказал Юнус, — что понимание человека обусловлено его способностью понимать. Для вас это отходы ежедневного туалета, для меня — райская пища.



(Lasīt komentārus) - (Ierakstīt jaunu komentāru)


[info]jerrym
2003-11-22 03:01 (saite)
tumšie drou elfi, cik saprotu, mitinājās DORIĀTĀ

(Atbildēt uz šo) (Diskusija)

Re:
[info]lord
2003-11-22 03:03 (saite)
;D

(Atbildēt uz šo) (Iepriekšējais) (Diskusija)

a ņifiga :D
[info]jerrym
2003-11-22 03:13 (saite)
Королевство Дориат, владения Элу Тингола и его супруги Мелиан, было основано в Средиземье еще до Восхода Солнца и Луны, во время похода эльдар в Валинор. Тингол, встретив Мелиан, остался в Средиземье, а с ним – и часть его народа. Во времена заточения Мелькора гномы Белегоста возвели для Тингола в Дориате прекрасный дворец Менегрот – Тысяча Пещер. Позже Мелиан оградила эти земли чарами так, что никто не мог пройти сквозь них против воли Владык.

Однако Мелиан предвидела, что найдется Смертный, кто сможет пройти сквозь Завесу, чья судьба будет сплетена с судьбой Дориата. …

Дориат… Зачарованное королевство. Зачарованное в полном смысле слова. Маленький рай, кусочек Валдинора, созданный руками прекрасной Мелиан. Тканые полотна и драгоценные камни, вышитые гобелены, музыка, тепло… Свет Амана отражается в лице Мелиан и Тингола. Пусть снаружи, на незащищенных землях царит власть Врага, но здесь, в пределах Завесы еще остается свет и тепло… Неторопливо и неспешно идет время…

Жители королевства – синдар. И язык Высоких Эльфов – квэнья – указом короля Тингола не звучит в королевстве. Жители Дориата говорят только на синдарине.

Владыка Тингол горд, но превыше всего для него – интересы и безопасность королевства. И еще он очень любит дочь.

Мелиан… Мелиан для Дориата – все. Не просто королева, не просто правительница, не просто прекраснейшая и умнейшая, не просто… Да. Не просто… И на Тингола влияние имеет немалое, что при его характере – хорошо…

Лютиэн – всеобщая любимица. Да и сложно ее не любить, ибо… светлая, солнечная она. Слишком прекрасная для этого сумрачного мира. Ее любовь к Берену, которая вскоре после начала игры перестает быть тайной, , народом воспринимается по-разному, но все сходятся в том, что недостоин Смертный такого сокровища. Потому никто не воспринимает его притязания всерьез. К тому же существует Даэрон, которого Лютиэн отвергла…

Даэрон, кстати, личность вообще любопытная. Своего рода Леонардо да Винчи. Мало того, что менестрель, каких по пальцам пересчитать, так еще и руны изобрел, и многое другое… А тут – его отвергают ради Смертного. Гм…

Отношения с другими народами… Да, собственно, и нет почти никаких отношений – Дориат замкнут в себе.

С нолдор, а особенно с феанорингами, отношений нет вообще – им Тингол запретил ступать на землю королевства. Разве что дети Финарфина - по-прежнему гости в его доме (все-таки родственники Короля – жена Финарфина является племянницей Тингола). И Сильмариллы для синдар не так важны, как для нолдор. Хотя, если Сильмариллы попадут в Дориат, у жителей королевства будут большо-о-о-ой повод для взаимоотношений с нолдор. Последствия, как говорится, за свой счет…

Синдар и нолдор зачастую не могут понять друг друга. Одни видели свет Амана, другие только слышали о Благословенном крае, одни испытали все ужасы Ледового Похода и Резни в Альквалондэ, для других это хоть и страшно, но всего лишь часть истории. Кроме того, у синдар и нолдор разным является даже отношение к окружающему миру. Синдар Дориата не пошли в Аман, когда их призывали туда Валар, и Свет Благословенного Края для них сияет только в лицах Мелиан и Тингола. Тем не менее, они в такой же степени, как и Высшие Эльфы, наделены чувством прекрасного, только мыслят несколько другими категориями. Если нолдор, увидев обточенный водой камешек в лесном ручье, непременно его огранят и вставят в красивую рамку, то синдар сочтут этот камешек прекрасным и в таком виде.Для нолдор красота – в сотворенном, а для синдар – в рожденном природой.

(Atbildēt uz šo) (Iepriekšējais)

a ņifiga :D
[info]jerrym
2003-11-22 03:13 (saite)
Люди – непонятный, странный народ, многими из синдар считаемый за низших. Они охраняют границы Дориата, принимая на себя удары орков, но кого это заботит? Пусть будут благодарны за то, что им разрешили жить в Брэтильском лесу.

Гномы… вот с гномами, возможно, отношения дружелюбные. Именно они когда-то помогли выстроить Менегрот, учили ковать оружие… Но гномов не будет на игре.

Ну, а орки… Тут все ясно. Лучший язык в разговоре с ними – стрела или клинок.

Что касается политического устройства, то наиболее близким кажется высоко развитый раннефеодальный строй –(воинскую повинность несут все и лорд опираеться на популярность среди своих подданных.)

Для синдар Дориата Тингол и Мелиан владыки не столько официально сколько по склонности сердец.

Нужно помнить, насколько сильным были у эльдар понятие «верность правителю». Личная преданность Лорду впоследствии распространяется и на его потомков. Если же, по мнению подданного, Государь совершает ошибку, то долг подданного состоит в том, чтоб достойными методами Государя в том убедить. Впрочем, подчинение и верность Правителю оставляет место для велений совести. А потому даже Правитель не может удержать эльфа, если он так решил…

Полотна и картины, вышивка и ремесла, да и науки в королевстве процветают. Даэрон, например, так даже письменность изобрел. Правда, синдар все равно использовали больше устные сказания, чем письмо, но тем самым менестрель Дориата сровнялся с Румилом и Феанором. Ну, а про песни и говорить нечего – кто сравнится в этом искусстве с Даэроном и Лютиэн? Маглор разве что…

Для эльфов Дориата время течет медленно. Спокойствие и неторопливость, мудрость и величие исходят, кажется, от самой этой земли, надежно укрытой чарами Мелиан. Здесь все прекрасно и нет места злу. Спокоен и светел летний полдень, ясны улыбки Мелиан и Лютиэн... А если даже где-то на горизонте и громыхает порой, то ведь за Завесу гроза все равно не прорвется. Доходящие иногда с границ вести внешнего мира слабо заботят Дориат, и даже прокатившаяся совсем недавно война не задела королевство. Впрочем, на границах воины все равно дежурят. Как бы ни был надежен Пояс, но добавить к нему людские мечи и эльфийские стрелы не помешает. Кто-то, возможно, даже участвовал в Четвертой Битве – но исключительно по своей воле.

Все это не значит, конечно, что в королевстве «тишь, гладь и Божья благодать». Это было… Потому что уже сказаны Мелиан пророческие слова о Роке Дориата. И Смертный уже сумел проникнуть сквозь Завесу. А если есть Рок, перед которым бессильны мечи и чары, то кто знает, кого он настигнет следующим? Останется ли Дориат мирным? Сохранит ли свой покой и безмятежность, уцелеет ли мирным островком в океане войны? Или все же Жизнь и Время вмешаются в его дела и подчинят себе?

Следует напомнить, что в повседневной жизни эльфы доспехи не носят, а одевают их только в бой, поэтому эльф, гуляющий по собственному лагерю в кольчуге, будет мастером не понят.

Под доспехом подразумеваются шлемы, наручи… можно что-то вроде кожаной куртки… максимум легкая кольчуга… Господа, вы эльфы Дориата, а не средневековые рыцари, закованные в железо с головы до ног!

(Atbildēt uz šo) (Iepriekšējais)


(Lasīt komentārus) -

Neesi iežurnalējies. Iežurnalēties?