jā, par to tika runāts
Но есть один опасный класс, и он, к сожалению, общий у нас с Украиной. Это теневой крупный бизнес, работающий на трансграничных операциях, на транзите, на финансовых спекуляциях вокруг транзита. Это люди, в общем, подвижные, умные, безжалостные и безответственные. Они вообще не живут, строго говоря, ни в России, ни на Украине. Они живут на яхтах. У них нет жестко привязанных ни к одной стране активов. Они не очень на самом деле боятся этих контролей счетов, потому что до их счетов добраться довольно трудно, я думаю, даже западным спецслужбам. Этим людям нужно укрупнить конфликт, потому что этот конфликт создает для них массу заказов, массу интереса к этой теневой среде, которая с этим связана. Они же со всеми знакомы, с властями, с оппозицией. Они как бы платили всем, у них счета есть на всех.

Макеева: И насколько они влиятельны? Они действительно могут это сделать?

Павловский: Они влиятельны, да. Они влиятельны, безусловно, не вообще, конкретно на Украине это просто ядро на самом деле, к сожалению, ядро украинской коррупции, вот такой транзитной коррупции там. А у нас они достаточно глубоко инфильтрированы в нашу экономику, а у нас экономики отдельно от власти нет. Поэтому это значит, что и в нашу власть. Это опасные люди, такой транзитно-коррупционный комплекс можно сказать по аналогии с военно-промышленным. Они, несомненно, сейчас ищут какие-то варианты. Нельзя сказать, что им нужна война как таковая, но им нужно вмешательство, им нужно, чтобы Россия залезла поглубже в украинские дела, так, чтобы обратно дернуться уже не могла. А это означает кризис в центре Европы, и это означает ситуацию, в которую вмешаются тогда уже все.

xx