Дж. Дж. Фрэзер "Золотая ветвь", г. LX "Между небом и землей" (фраг.)(продолжение)
У матако-матагуай (Гран-Чако) при аналогичных обстоя-
тельствах девушка некоторое время проводит в заточении. Она
лежит в углу хижины, прикрытая ветвями, ни на кого не глядя
и ни с кем не разговаривая; она не имеет права употреблять
в пищу мясо и рыбу. Тем временем стоящий перед домом муж-
чина колотит в барабан. У живущего в Восточной Боливии ин-
дейского племени юракаре при появлении у девушки первых
признаков половой зрелости ее отец строит рядом со своим
домом небольшую хижину из пальмовых листьев. В эту совер-
шенно темную хижину он заточает свою дочь; там она прово-
дит четыре дня, не притрагиваясь к пище.

Когда у девушки из племени макуши (Британская Гвиа-
на) впервые начинаются месячные, ее подвешивают к самому
высокому месту в хижине в гамаке. В течение первых несколь-
ких дней ей запрещается выбираться из гамака днем. Зато
ночью, чтобы ее шея и другие части тела не покрылись язвами,
она должна спуститься разжечь огонь и провести около него
всю ночь. Во время месячных она должна поститься. Когда же

они пойдут на спад, девушка может спуститься и занять отве-
денное ей место в самом темном углу хижины. Утром ей разре-
шается на особом огне и в специальном сосуде приготовить
себе пищу. Дней через десять приходит колдун, который, бор-
моча заклинания и дуя на дезушку и на наиболее ценные
предметы, к которым она прикасалась, рассеивает чары. Горш-
ки и сосуды для питья, которыми она пользовалась, разбивают,
а их осколки зарывают. После первого купания девушка дол-
жна дать матери высечь себя тонкими прутьями, не издавая ни
единого стона. В конце второго периода ей вновь - но это уже
в последний раз - задают порку. Теперь она <чиста> и может
снова общаться с людьми.

Когда зрелости достигает молодая индуска, ее на четыре
дня заключают в темную комнату и запрещают смотреть на
солнце. Она считается нечистой, так что никто не смеет к ней
прикасаться. Меню девушки ограничивается вареным рисом,
молоком, сахаром, творогом и несолеными плодами индийского
финика. На пятый день утром она в сопровождении пяти за-
мужних женщин направляется к соседнему водоему. Они купа-
ются, натершись соком куркумы, и, возвратившись, выбрасы-
вают из комнаты, где находилась девушка, циновку и другую
утварь. Брахманы-рархи (Бенгалия) заставляют девушку во
время первых месячных жить отдельно от всех, в частности за-
прещают ей видеть мужчин. Три дня девушка остается вза-
перти в темной комнате и подвергается разного рода ограниче-
ниям. Ей запрещено есть рыбу, мясо и сладости; питаться она
должна исключительно рисом и перетопленным жидким мас-
лом. У тийанов Малабара девушка на протяжении четырех
дней с начала первой менструации считалась нечистой. Эти дни
она должна проводить в северной части дома-там на под-
стилке из определенного рода травы она спит в комнате, укра-
шенной гирляндами из листьев молодых кокосовых пальм. Ен
составляет компанию и спит с ней в одной комнате другая де-
вушка; но ни к какому другому лицу, дереву или растению она
не имеет права прикасаться. Ей запрещается также смотреть
в небо, и горе ей, если взгляд ее упадет на ворону или на
кошку. Девушка строго соблюдает вегетарианскую диету, не
ест соль, финики и острый красный перец. Она вооружена про-
тив злых духов ножом, который лежит на подстилке или на-
ходится при ней.

Камбоджийцы укладывают достигшую зрелости девушку
в постель под москитным пологом, и в ней она проводит сто
дней. Обычно, однако, достаточным считается срок в четыре,
пять, десять или двадцать дней (если принять во внимание
тропический климат и то, что москитный полог пропускает
мало воздуха, и этот срок выбежать весьма не просто). Со-
гласно другому сообщению, достигнув зрелости, камбоджий-
ская девушка <входит в тень>. Во время заточения, которое, в
зависимости от знатности и общественного положения ее семьи,

может длиться от нескольких дней до нескольких лет, она обя-
зана соблюдать целый ряд запретов: не попадаться на гла..'.а
незнакомому мужчине, не употреблять в пищу мясо, рыбу
и пр. В этот период девушка не ходит никуда, даже в пагоду.
Впрочем, в случае солнечного затмения заключение преры-
вается: девушка получает право выйти из дому и принести
обеты чудовищу, которое якобы вызывает затмения, хватая
зубами небесные тела. Тот факт, что во время затмения девуш-
ке в виде исключения разрешают покинуть место заточения,
показывает, насколько буквально соблюдается в данном случае
табу, запрещающее смотреть на солнце девушкам, только что
достигшим половой зрелости.

Неудивительно, что это широко распространенное суеве-
рие оставило след в преданиях и народных сказках. К числу
таких преданий относится древнегреческий миф о Данзе, ко-
торую отец заточил в подземелье или в медную башню и кото-
рая, несмотря на это, забеременела от Зевса, явившегося ей в
образе золотого дождя. Сходное предание о своих предках
рассказывают сибирские киргизы ', У некоего хана была краса-
вица дочь, которую он держал в темном железном доме, чтобы
ее не видел ни один человек. Ей прислуживала старуха. Когда
дочь хана достигла девического возраста, она спросила слу-
жанку: <Куда это ты так часто ходишь?>-<Дитя мое,-от-
ветствовала ей служанка,-существует светлый мир, где живут
твой отец и твоя мать и много других людей>.- <Будь добра,-
сказала тогда девушка,-покажи мне этот мир, я никому об
этом не скажу>. И старая служанка вывела девушку из дому.
Увидев светлый мир, девушка зашаталась и упала без чувств.
Тут-то бог устремил на нее свой взор, и она зачала. Разгне-
вавшись, отец посадил дочь в золотой сундук и пустил его по
волнам бурного моря (в сказочной стране и золото может пла-
вать). Золотой дождь в греческом мифе и взор бога в киргиз-
ском предании символизируют, вероятно, солнце и солнечный
свет. Представление, что женщина может забеременеть от
солнца, часто встречается не только в преданиях, оно оставило
след и в брачных обычаях.

Причины изоляции достигших половой зрелости девушек.
Столь распространенные ограничения, налагаемые на девушек
при достижении ими половой зрелости, основываются на глу-
боко укоренившемся страхе, который первобытный человек ис-
пытывает перед менструальной кровью. Она внушает ему этот
страх постоянно, но особенно при первом своем появлении.
Ограничения, которым женщины подвергаются во время пер-
вых месячных, как правило, бывают поэтому более суровыми,
чем те, которые накладываются на них по этому же случаю
в дальнейшем. Выше мы привели примеры страха перед мен-
струальной кровью и основанных на нем обычаев, но так как

Речь идет о казахах.

панический страх, который это периодическое явление вызы-
вает а уме первобытного человека, оказал глубокое влияние
на его жизнь и институты, нелишним будет привести еще не-
которые примеры.

У одного южноавстралииского племени в районе бухты
Встречи существует-или существовало-<суеверие, запре-
щающее женщинам во время месячных находиться в стойбище.
При приближении юноши или мальчика женщина в этом состоя-
нии должна дать о себе знать криком, чтобы он ее обошел.
Пренебрежение этим правилом может вызвать со стороны ее
мужа или кого-нибудь из ближайших родственников ругань,
а иногда и грубые побои, потому что мальчикам с самого дет-
ства внушают, что если они эту кровь увидят, то рано поседеют
и преждевременно одряхлеют>. Диери Центральной Австралии
верят, что стоит женщине во время месячных съесть рыбу или
искупаться в реке, как вся рыба в ней вымрет и вода высохнет.
Арунта (Центральная Австралия) запрещают женщинам во
время регул собирать луковицы растения ирриакура, являю-
щегося главной нищей этого племени. Если женщина нарушит
это правило, станет ощущаться недостаток в луковицах.

В некоторых австралийских племенах женщины в период
месячных подвергались еще более строгой изоляции и более
суровым мерам наказания за нарушение запретов, чем ругань
или побои. Так, <в племени вакельбура существует правило,
запрещающее женщинам пользоваться теми же дорогами к
стойбищу, которыми пользуются мужчины. Всякое нарушение
этого правила в любом крупном становище карается смертью.
Поступают с женщинами так из-за того ужаса, который вну-
шают регулы. Женщина проводит весь этот период на расстоя-
нии не меньше полумили от стойбища. Она обматывает вокруг
бедер ветви тотемного дерева и находится под неусыпным над-
зором, потому что считается, что мужчина, по несчастной слу-
чайности увидевший женщину в этом состоянии, обречен на
скорую смерть. Если женщин^ попалась на глаза мужчине по
своей вине, то ее скорее всего ожидала смерть. По окончании
месячных тело женщины раскрашивают в красный и белый
цвет, и она возвращается в стойбище, украсив голову перьями>.

На Муралуге, одном из островов Торресова пролива, жен-
щина в период регул не имеет права употреблять в пищу все,
что связано с морем, а не то рыбаки, по мнению туземцев, ни-
чего не поймают. На острове Галела к западу от Новой Гвинеи
женщины во время месячных не заходят на табачные планта-
ции, чтобы это растение не было поражено болезнью. Минанг-
кабау острова Суматра убеждены, что, если женщина в этом
нечистом состоянии пройдет мимо рисовых полей, урожай по-
гибнет.

Южноафриканские бушмены полагают, что одного взгляда
нуждающейся в изоляции девушки достаточно для того, чтобы
мужчины со всем, что у них в руках, навеки окаменели и пре-

вратились в говорящие деревья. Скотоводы Южной Африки
думают, что если женщина во время месячных выпьет молока,
то скот вымрет. Такого же несчастья опасаются, если на землю,
по которой пройдет стадо, упадет хоть капля менструальнои
крови. Во избежание такой напасти женщинам вообще (а не
только во время месячных) закрыт доступ в загоны для скота,
более того, на пути в селение и при переходе из одной хижины
в другую им запрещается пользоваться обычными дорогами.
Они должны передвигаться обходными путями, так как по ос-
новным дорогам ходит скот. Такие <женские> дороги можно
видеть в любом кафрском селении. У баганда женщине во
время месячных также запрещается пить молоко и прикасать-
ся к молочным сосудам; ей нельзя также притрагиваться к ве-
щам мужа, сидеть на его подстилке и готовить ему пищу. При-
коснуться к какой-либо из вещей мужа в такой период все
равно что пожелать ему смерти или прибегнуть с этой целью
к настоящему колдовству. Стоит ей притронуться к любому из
таких предметов, и муж наверняка заболеет; если она прикос-
нется к его оружию, в ближайшей битве его ждет верная
смерть. Далее, баганда не позволяют женщинам в период ре-
гул брать воду из колодца из боязни, что вода в нем высохнет,
а сама виновница, если она не исповедовалась в этом прегре-
шении и колдун не принес искупительную жертву, заболеет и
умрет. По обычаю акикуйю Британской Восточной Африки '.ес-
ли у женщины, разжигающей новый очаг, окончание постройки
новой хижины случайно совпало с месячными, хижина не поз-
же чем на следующий день должна быть снесена. И ни при ка-
ких обстоятельствах эта женщина не имеет права оставаться
в ней на вторую ночь, так как это навлекло бы проклятье на
нее и на весь дом.

Согласно Талмуду, женщина, проходящая в начале своего
месячного цикла между двумя мужчинами, становится причи-
ной смерти одного из них. По мнению ливанских крестьян,
женщина в этот период является причиной многих бедствий:
если на цветы попадает ее тень, они увядают, а деревья засы-
хают; даже змеи замирают в неподвижности под ее взглядом.
Если такая женщина сядет верхом на лошадь, животное умрет
или по крайней мере на долгий срок станет непригодным для
работы.

Гуайкери на реке Ориноко верят, что все, на что насту-
пит женщина во время регул, ждет верная гибель и что стоит
мужчине ступить на место, по которому она прошла, как у него
сразу же распухнут ноги. У индейцев^бри-бри Коста-Рики за-
мужние женщины во время месячных пользуются в качестве
посуды только банановыми листьями; они выбрасывают ис-
пользованные листья в уединенном месте: если их найдет и
съест корова, то считается, что животное зачахнет и умрет. Для

' Теперь Республика Кения.

питья они также должны пользоваться особыми сосудами: ведь
всякого, кто позже выпьет из них, ждет якобы неминуемая
смерть.

По обычаю большинства племен североамериканских ин-
дейцев, во время месячных женщины уходили со стойбища или
селения и оставались за его пределами до тех пор, пока оста-
вались <нечистыми>. Они жили в особых хижинах и под на-
весами. В этих жилищах они в одиночестве принимали пищу. и
спали, грелись у отдельного очага и воздерживались от вся-
кого общения с мужчинами, которые со своей стороны шара-
хались от них как от прокаженных.

Крики и родственные им племена индейцев Соединенных
Штатов Америки, к примеру, обязывали женщин в период ре-
гул поселяться в отдельных хижинах на некотором расстоя-
нии от селения. Они должны были жить там, рискуя подверг-
нуться неожиданному нападению врагов и быть отрезанными
от своих. Проходить рядом с такими женщинами означало за-
разиться <самой ужасной и опасной скверной>. Опасность рас-
пространялась также на врагов, которые, убив такую женщи-
ну, должны были очиститься с помощью священных трав и ко-
реньев. Индейцы-стсили (Британская Колумбия) воображали,
что, если находящаяся в этом состоянии женщина наступит на
пучок стрел, они потеряют свою силу и даже могут причинить
смерть их владельцу; если она пройдет впереди охотника, во-
оруженного ружьем, его ружье никогда не будет стрелять
метко. Чиппева и другие племена Гудзонова залива запрещают
женщинам во время месячных находиться в становище, и те
поселяются в шалашах из веток. Эти женщины носят капюшо-
ны, полностью скрывающие голову и грудь. Им запрещается
прикасаться к домашней утвари и ко всему, чем пользуются
мужчины, так как считается, что <своим прикосновением они
оскверняют эти предметы, так что их последующее употребле-
ние повлечет за собой какую-нибудь напасть>, например забо-
левание или смерть. Пить они должны из сосуда, сделанного
из кости лебедя. Им запрещается ходить по проезжим дорогам
и наступать на следы животных. Им <не разрешается ходить
по льду рек и озер или проходить рядом с местом, где мужчи-
ны охотятся на бобров или расставляют сети, из опасения, что
охотникам не будет сопутствовать удача. В этот период жен-
щинам также запрещается есть голову любого животного и хо-
дить по тропинке, по которой недавно провезли на санях или
пронесли на спине голову оленя, американского лося, бобра и
многих других животных. Нарушение этих запретов рассматри-
вается как тягчайшее преступление, так как считается, что в
дальнейшем это лишит охотника удачи на промысле>. Лап-
ландцы также запрещают женщинам в период регул ходить по
той части побережья, где рыбаки обычно выгружают свой
улов: а эскимосам Берингова пролива кажется, что, если охот-
ники пройдут мимо находящейся в таком состоянии женщины,

они вернутся домой с пустыми руками. По той же причине ин-
дейцы-каррнер ни под каким видом не позволяют такой жен-
щине пересекать следы животных: в случае нужды ее перено-
сят на руках. Они полагают также, что в источнике или в озере,
куда ступила такая женщина, перемрет вся рыба.

У цивилизованных народов Европы вокруг этой таинствен-
ной стороны женской природы роятся не менее диковинные
предрассудки, чем у дикарей. Содержащийся в самой древней
энциклопедии - <Естественной истории> Плиния - перечень
опасностей, связанных с месячными, длиннее, чем у любых вар-
варов. Если верить Плинию, одним своим прикосновением такая
женщина превращала вино в уксус, губила урожай, саженцы,
целые сады, сбрасывала плоды с деревьев, затемняла зеркала,
затупляла бритвы, вызывала (особенно когда луна на ущербе)
ржавение железных и медных предметов, губила пчел или за-
ставляла их покидать ульи, вызывала преждевременные роды
у кобыл и т. д. и т.п. В разных частях Европы и поныне су-
ществует поверье, согласно которому, если женщина во время
регул входит в пивоварню, пиво скисает; вино, уксус и молоко,
если она к ним прикасается, портятся: приготовленное ею ва-
ренье не может долго храниться; у кобылы, на которую она са-
дится, случается выкидыш; бутоны, к которым она прикасает-
ся, вянут, а вишневое дерево, на которое она взбирается, за-
сыхает. Население Брауншвейга пребывает в убеждении, что,
если при закалывании свиньи присутствовала женщина в та-
ком состоянии, свинина непременно сгниет. На греческом ос-
трове Калимнос женщина во время месячных не имеет права
ходить к колодцу за водой, переходить через поток и входить
в море. Одного ее присутствия в лодке достаточно якобы для
того, чтобы поднялся шторм.

Заточение женщин во время месячных недомоганий имеет
своей целью нейтрализовать опасные токи, которые в такое
время якобы исходят от них. То, что при первой менструации
опасность представляется особенно значительной, явствует
хотя бы из того, что в таких случаях принимаются чрезвычай-
ные меры предосторожности. Выше мы проиллюстрировали на
примерах два таких запрета: запрет прикасаться к земле и за-
прет смотреть на солнцу. Предписания эти направлены на то,
чтобы, так сказать, <подвесить> женщину между небом и зем-
лей. Подвешивают ли завязанную в гамаке девушку к потолку,
как в Южной Америке, или, как в Новой Ирландии, сажают в
возвышающуюся над землей узкую темную клеть - ее в любом
случае стараются отделить от земли и скрыть от солнца, чтобы
испускаемый ею смертоносный яд не мог отравить эти великие
источники жизни. Короче, говоря языком электротехники, ее
изолируют для того, чтобы обезвредить. Стремление заточить
или изолировать девушку диктуется как соображениями ее
собственной безопасности, так и интересами безопасности дру-
гих. Действительно, считается, что сама девушка пострадает,

13 Дж. Дж. Фрэзер й7Д

если вздумает пренебречь предписанным ей режимом. Мы
уже убедились, что девушки-зулуски уверены, что если на них
во время первых месячных упадут солнечные лучи, то от них
останутся кожа да кости; макуси верят, что не успеет девушка
нарушить эти предписания, как ее тело покроется язвами. Дру-
гими словами, девушка как бы содержит в себе заряд страш-
ной разрушительной силы и, если его не обезвредить, это гу-
бительным образом скажется как на ней самой, так и на всех,
с кем она соприкасается. Цель всех табу-ради всех заинте-
ресованных лиц удержать этот заряд в границах.

Теми же причинами объясняется соблюдение подобных
предписаний священными царями и жрецами. <Нечистота> де-
вушек, достигших половой зрелости, и святость таких лиц, на
взгляд первобытного человека, существенно ничем не отлича-
ются друг от друга. Они являются лишь проявлениями единой
таинственной силы, которая, подобно всякой другой силе, сама
по себе ни хороша ни плоха, но становится доброй или злой в
зависимости от того, как ее применяют. Поэтому таким свя-
щенным особам (как и девушкам при появлении месячных)
нельзя прикасаться к земле и смотреть на солнце по двум при-
чинам: во-первых, из опасения, как бы при соприкосновении с
небом и землей энергия, которой заряжены эти люди, не раз-
рядилась с роковой силой; во-вторых, из опасения, что, лишив-
шись заряда энергии, эти лица в будущем потеряют способ-
ность выполнять свои магические функции, от чего зависит
благополучие народа и окружающего мира. Таким образом,
интересующие нас предписания принадлежат к категории уже
разобранных в этом труде табу, имеющих своей целью сохра-
нение жизни человекобога, а с ней и жизни его подданных и
верующих. Считается, что драгоценная - и вместе с тем под-
верженная опасностям-жизнь такого лица в наибольшей сте-
пени будет находиться в безопасности и останется безвредной,
если будет подвешена между небом и землей.