A man mīļotais Frendlihas moment da i vispār ir:

ЖЕНА. Вы знаете, мама была очень против. Вы ведь, наверное, уже
поняли, он же блаженный. Над ним вся округа смеялась. А он растяпа был,
жалкий такой... А мама говорила: он же сталкер, ом же с-смертник, он же
вечный арестант! И дети. Вспомни, какие дети бывают у сталкеров... А я...
Я даже... Я даже и не спорила... Я и сама про все это знала: и что
смертник, и что вечный арестант, и про детей... А только что я могла
сделать? Я уверена была, что с ним мне будет хорошо. Я знала, что и горя
будет много, но только уж лучше горькое счастье, чем... серая унылая
жизнь. (Всхлипывает, улыбается.) А может быть, я все это потом придумала.
А тогда он просто подошел ко мне и сказал: «Пойдем со мной» , и я пошла. -
И никогда потом не жалела. Никогда. И горя было много, и страшно было, и
стыдно было. Но я никогда не жалела и никогда никому не завидовала. Просто
такая судьба, такая жизнь, такие мы. А если б не было в нашей жизни горя,
то лучше б не было, хуже было бы. Потому что тогда и... счастья бы тоже не
было, и не было бы надежды. Вот.