Мы любили снимать и рисовать в зоопарке. Ходили мы туда с моей собакой
Хокусавной, но потом пришлось это прекратить. В неописуемое волнение
приходили звери и птицы, видя такого огромного дога у самой клетки.
Однажды Даниил Иванович попросил взять его с собой. Глебова села
рисовать каких-то бизонов, а мы с ним пошли искать пеликанов. Мне это
было нужно для книжки. У вольера никого не было, кроме совершенно
пьяного человека, который боролся с приступами тошноты и, обняв дерево,
иногда некрасиво обнаруживал, что кроме водки он ел винегрет. Около него
стояла девочка в красном пальто и плакала. Она была очень маленькая, и я
сказала Хармсу: «Уведем ее от этого безобразия». Я взяла ее за руку и,
доведя до решетки, показала на птиц. Но они были очень далеко, и она все
оглядывалась на отца. Тогда я приподняла ее и, перенеся через решетку,
сказала: «Пойди посмотри на птичек». Она доверчиво и как-то очень быстро
покатилась к основной группе огромных пеликанов. Несколько секунд они
на нее смотрели, а потом, расправив длиннющие крылья и раскрыв пасти,
заковыляли навстречу. Я сама оробела, но послала Хармса на выручку. Он
передал мне свою трубку и, перепрыгнув через заборчик, в три прыжка
догнал девочку и, схватив ее в охапку, вернул отцу, который ничего не
заметил.
Прошло около недели, и Даниил Иванович вдруг сознался,
что с этой минуты, когда я сказала девочке «пойди посмотри на птичек»,
он стал ко мне как-то иначе относиться.xxja visas alises poretas autobiogrāfiskās piezīmes ir tādā pašā fentezī garā, tad tā laikam ir labākā autobiogrāfija pasaulē