В полночь звучал гонг и мы выходили из своих укрытий. Выходили, чтобы жить и праздновать жизнь.

Пол тысячи лет назад она умерла, чтобы воскреснуть в Судный день и, представ пред Судом Божьим, продолжить жизнь в вечном Свете. Но что-то пошло не так. Она воскресла и пошла под покровом Тьмы. Тьма ее приласкала и взяла под свое заботливое крыло. Тьма стала ей матерью и отцом, любимым братом и возлюбленным женихом. Она брала у смертных Сок Жизни и, делая бессмертными, забирала их под свое покровительство. Она жила в самих лучших замках, наряжалась в самые дорогие шелка, имела самих красивых любовников, и при желании дарила им бессмертие.
Но Свет проклял ее. Проклял, ибо детя Тьмы не может оскорблять Лик Божий ходя под Солнцем.
Ночью она ировала со своими бессмертными любовниками и ей прислуживали бессмертные слуги, поднося в винных бокалах алый Нектар Жизни. Днем она пряталась от глаз Божих лежа в каменном саркофаге, в котором ей следовало находиться до Судного Дня.

Мы выходили в ночь и играли в свои игры при свете Луны. Ветер в ветвьях Деревьев играл нам гимны и мы плясали под его музыку и тонули в восторге. А когда голод одалевал нас, мы летали с Морскими Ветрами за соком, что дарует Жизнь. Мы хватали первого попавшегосья и уносили с собой в Вечность. И радость наполняла наши сердца… и Морские Волны пели для нас, а мы подпевали и дикий восторг переполнял нас и насыщал собой все наше существо. Летучие мыши были нашими Музами. Под шелест тысяч крыльев мы писали бессмертные оды Морским Богам и лирические гимны умерающим Звездам.

Проходили года, десятилетия, пролетали века – Мир старел, увядали краски, но она оставалась такой же молодой и красивой, как во время смерти. Тьма и Кровь, красота и молодость, и вечное достоинство и благородие были ее Жизнью. И все эти века она скрывалась от очей Божих под сводами Тьмы, и не знала она, что есть на земле ей подобные.
Она жила во Тьме уж многие столетия, когда начали пропадать ее любовники и слуги. С начала это случалось довольно редко, но со временем стало происходить все чаще и чаще. Ее подданные просто выходили на охоту или прогулки и ре возвращались к восходу Смерти.
С начала она не особо обращала на это внимание, но пропажи становились все чаще и она издала приказ из замка удаляться только группами. На какой-то промежуток времени пропажи прекратились, но тогда пропала одна группа, потом еще одна.

При свете кровавой Луны мы играли на скрипках и флейтах и ветер нам подпевал. Мы кружились в неистовом танце воспевая песнь славы Жизни, а потом купались в реках крови, вкушея Нектар вечной молодости.
К нам приходили незнающие смерти в поисках Сока Жизни и оставались и плясали с нами и воспевали хвалу Жизни. А когда приходила Заря, мы укрывались и смотрели, как они познавали смерть в лучах Солнца и смеялись, ибо радость переполняла нас. С приходом Ночи, мы собирали их пепел и развеивали над Морем. И мы смеялись вместе с Волнами и воспевали славу Неверным Обращенным. И под пение ночных птиц мы пели гимны Луне и Солнцу, вечно сменяющим друг друга, и приносили дары нашим богам и слагали стихи о Времени, щадящем нас но ввергающем в пучину Вечности все окружающее.

В одну из ночей, когда звезды скрылись за черными грозовыми тучами, она вышла из неприступных стен замка, чтобы самой отправитсья на охоту и встретится с опасностью, отнявшей у нее лучших слуг, лицом к лицу.

Ночь, сменяя День, оставляла ощущение Смерти. Ночи и Дни, месяцы и годы, века и тысячилетия… Мир старел, а мы оставались молодыми. Мы познали единение с собой и с Миром. Мы убивали, чтобы жить, не чувствуя жалости, как не чувствует жалости волк, раздирая зайца. И не было в нашей жизни ни Тревоги, ни Страха.
Но в ночь, когда Луну заволокло грозовыми тучами и в дали гремели раскаты грома, мною овладела смертельная тоска. Скорчившись я лежал под ивовым кустом и не знал, что со мною. Тоска сменилась тревогой, а потом нахлынул страх. И я побежал. Бежал не оглядываясь и не понимая, от чего и куда я бегу. Я просто бежал. За мной оставались леса и поля, долины и горы, реки и моря, а я все бежал. Страх прошел и я остановился, сел под дерево и разрыдался.
Многие тысячилетия я ходил под луной, я стоял у истоков человечества. Я видел, как впервые человек получил огонь, как изобрел колесо и железо. Я смотрел как рождались и погибали великие империи, я спасал царей и убивал рабов; свергал императоров и короновал батраков. Но не известна мне была тревога и страх.
Успокоившись я встал и возвращаясь обратно, решил поохотится в городе, что находился недалеко от лощины, в которой мы обосновались. Я убил молодую девушку и пил ее Кровь. Эликсир Жизни растекался по жилам, как теплый нектар, приводя в восторг и изгоняя тревогу и грусть.
Отведав Крови я двинулся в путь, чтобы отпраздновать Ночь. За спиной послышался легкий шелест шелка и тихий, приятный голос позвал меня. Тревога, было, вернулась, но быстро справившись с ней я обвернулся.

Она пошла в город и нашла пару смертных, которых отправила в замок. Тогда она почуяла Кровь ипошла по запаху и нашла труп молодой девушки с разодранным запястием. Она повернулась и пошла по следу убийцы. Вскоре в дали показался темный силуэт, шедшый в лощину. Походка была неспешной и уверенной, ноги еле косались земли, ураган и дождь похоже его совсем не волновали. Она подобралась к нему совсем близко и позвала его.

Передо мной стояла стройная молодая женщина, одетая черное шелковое платье. Она улыбалась и смотрела на меня своими иссине-серыми глазами. В этих глазах было то, что вечно искали филрсофы и алхимики – бессмертие и мудрость Жизни. В этих глазах я потерял себя, но когда я сново обрел себья, я что-то потерял… и что-то преобрел. Я слегка улыбнулся и поклонился ей. Заговаривая с ней, я высказывал свое почтение принцессе Тьмы, ее красоте и благородию. Она рассказывала о пропадающих фаворитах и слуг не возвращающихся с охоты, рассказывала о своем рождении во Тьме. Я рассказывал о том, что все ее слуги познали смерть, о том, что никогда не видел Солнца. Мы разговаривали и шли к лощине. А прийдя, мы присоединились к остальным и запели во славу Смерти, не щадящей живых.
Мы праздновали Ночь и радовались Жизнью, а когда пришла Заря, взял ее под свою крышу. Мы все говорили и смеялись, а потом я уснул у нее на коленях.

Проснулсья я от предсмертных криков сотни бессмертных. Открыв глаза, последнее, что я увидел, было всходящее над горизонтом Солнце.

© Lord Andrey de Initio (14.11.2003)