: Федор Михайлович Достоевский
А вот из историй, которые я узнал в этом году, мне запомнилась следующая:
Я никогда не знал, что, оказывается великий русский композитор Петр Ильич Чайковский далеко не всегда считался в России таковым. Вплоть до того момента, когда ему исполнилось 40 лет, многие в так называемых "прогрессивных кругах" России относились к одному из величайших композиторов в истории музыки, как к "ренегату, зависящему от западной школы". Нужно иметь в виду, что к этому времени Чайковский уже написал четыре симфонии, шесть концертов, пять опер, включая "Евгения Онегина" и балет "Лебединое Озеро". Но националистически настроенные деятели музыки считали, что изучение мировой музыки русскому композитору только вредит.
Все изменилось в 1880 году, когда 8 июня в речи, произнесенной на заседании Общества Любителей Русской словесности по поводу открытия памятника Пушкину, Федор Михайлович Достоевский напомнил о пророческом зове Пушкина к "универсальному единению с Западом". В этой речи он говорил о месте русских "в семье европейских народов".
И говорил он вот что: "Ибо что такое сила духа русской народности, как не стремление ее в конечных целях своих ко всемирности и ко всечеловечности? К всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода?
Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей".
И таково было влияние слов Федора Михайловича, что сказанное им в одночасье изменило отношение Родины к своему великому сыну. Люди поняли, что счастье лежит не в разрыве с европейской традицией и европейским умением что-то делать, а, напротив, в совершенном овладевании этой традицией и умением, чтобы, умея делать что-то на высшем мировом уровне, создать нечто уникально свое, русское.
Вскоре император Александр III пожаловал Чайковскому орден Святого Владимира и удостоил персональной аудиенции, и после такого признания Чайковский практически стал главным официальным композитором всей земли Русской.
А вот из историй, которые я узнал в этом году, мне запомнилась следующая:
Я никогда не знал, что, оказывается великий русский композитор Петр Ильич Чайковский далеко не всегда считался в России таковым. Вплоть до того момента, когда ему исполнилось 40 лет, многие в так называемых "прогрессивных кругах" России относились к одному из величайших композиторов в истории музыки, как к "ренегату, зависящему от западной школы". Нужно иметь в виду, что к этому времени Чайковский уже написал четыре симфонии, шесть концертов, пять опер, включая "Евгения Онегина" и балет "Лебединое Озеро". Но националистически настроенные деятели музыки считали, что изучение мировой музыки русскому композитору только вредит.
Все изменилось в 1880 году, когда 8 июня в речи, произнесенной на заседании Общества Любителей Русской словесности по поводу открытия памятника Пушкину, Федор Михайлович Достоевский напомнил о пророческом зове Пушкина к "универсальному единению с Западом". В этой речи он говорил о месте русских "в семье европейских народов".
И говорил он вот что: "Ибо что такое сила духа русской народности, как не стремление ее в конечных целях своих ко всемирности и ко всечеловечности? К всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода?
Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей".
И таково было влияние слов Федора Михайловича, что сказанное им в одночасье изменило отношение Родины к своему великому сыну. Люди поняли, что счастье лежит не в разрыве с европейской традицией и европейским умением что-то делать, а, напротив, в совершенном овладевании этой традицией и умением, чтобы, умея делать что-то на высшем мировом уровне, создать нечто уникально свое, русское.
Вскоре император Александр III пожаловал Чайковскому орден Святого Владимира и удостоил персональной аудиенции, и после такого признания Чайковский практически стал главным официальным композитором всей земли Русской.
Current Music: Чайковский - Щелкунчик, Акт 1, Марш
: vai ironijai un sarkasmam ir nākotne
Lasot Nīčes Jautro zinātni nepameta sajūta, ka autoram patika pazirgoties, tā sirsnīgi un nemanāmi. Bet, še Tev, nonāca nepareizajās rokā, un eugēnika ar tumšajiem viduslaikiem bi atpakaļ. Šobrīd tāda karlsoniska "ironēšana" par pastāvošo ordnungu ir kļuvusi bīstama pašam Karlsonam.
Ja cilvēks saklausās Džastinu Bīberu un pēcāk ņem ieroci rokā, tad tomēr Džastinam pienākās kāds procents no padarītā. Vai tomēr problēmas nav?
"Ironija Aristoteļa skatījumā nebija netikums, taču īsteni tikumīgs cilvēks, viņaprāt, nedrīkstēja būt ironisks."
Lasot Nīčes Jautro zinātni nepameta sajūta, ka autoram patika pazirgoties, tā sirsnīgi un nemanāmi. Bet, še Tev, nonāca nepareizajās rokā, un eugēnika ar tumšajiem viduslaikiem bi atpakaļ. Šobrīd tāda karlsoniska "ironēšana" par pastāvošo ordnungu ir kļuvusi bīstama pašam Karlsonam.
Ja cilvēks saklausās Džastinu Bīberu un pēcāk ņem ieroci rokā, tad tomēr Džastinam pienākās kāds procents no padarītā. Vai tomēr problēmas nav?
"Ironija Aristoteļa skatījumā nebija netikums, taču īsteni tikumīgs cilvēks, viņaprāt, nedrīkstēja būt ironisks."