M13 0GW

Кэт, моя маленькая Афродита,
Идет время, и город лихорадочно тлеет; Я не узнаю даже собственного отнражения в редких маслянистых лужах на родной улице, не встречаю по дороге ни дворников, ни голубей, ни кошек в подворотнях, не спотыкаюсь об утопающую в песке брущатку во двориках, не цепляюсь подолом плаща за витиеватые рога кованых створ, и сколько бы я не плутал по уличным лабиринтам, не нахожу больше ни одного перебитого фонаря, не единого слепого чердачного окошка.
Ты, дорогая Кэт, как Ариадна подавала мне некогда тонкую нить по телеграфным проводам, а на них гаммой в скрипичном ключе восседали городские воробьи, но теперь и они исчезли.
И я не усядусь верхом на каменную гаргулью и не улечу к Тебе, потому как гаргульи со всех фассадов давно уже, как сняты, и все мои паруса сорваны с флагштоков, а флагштоки переплавлены на патроны, из которых по одному в грудном кармане с собой носит каждый, кто любил когда-то свой седовласый город, отштукатуренный ныне и завернутый в пластик.
Кэт!
Я возненавидел бы Тебя, отштукатуренную и завернутую в пластик, лишенную тонких морщинок на переносице и висках; Лютой ненавистью наполняли бы меня Твои зубы под слоем отбеливателя, Твое красивое сердце за силиконовой грудью, и до самой смерти презирал бы я накладные ногти на Твоих благородных пальцах и бронзовый оттенок искуственного загара, Кэт, ибо я воспеваю то, как изящно Ты выточена из слоновой кости, за то, как легко заблудиться пальцам в твоих прядях, как улицы Твои переходят в переулки, как вальсируют мотыльки под редкими газовыми фонарями, а усталый ветер шуршит отставшим от столба уголком афиши с Изольдою Браун; Я люблю Твои теплые полуподвальные кабаки, где к аперитиву подают кисловатый Агдам, а ближе к полуночи кончаются папиросы.
И Тебя, Кэт, я воспеваю за шрамы, родинки, облупленные фассады и тусклые керосиновые лампы в окошках.