sarežģītais zvirbulēns

paturpinot elfz skarto tēmu nolēmu tomēr šito tekstu izvilkt no virtuālās miskastes un ielipināt te. šis tas jau gan lika pasmaidīt. aber tēmas un personas ir pēc izvēles ir iespējams aizstāt ar citām, kā arī savstarpēji mainīt vietām. tāda tā teikt, nu reiz ir politika.


Про Латвию и оккупацию

Путин: Да. Оккупация была.
Вайра: Фу-ух. Ну, слава тебе, Господи.
Кирштейнс: Просто от сердца отлегло!
Калвитис: Я уж боялся – показалось. Не спал, мучился. Оказывается, правда была.
Кирштейнс: Я тоже сомневался. Хорошо, что Калвитис развеял наши сомнения.
Вайра: Вы должны признать факт оккупации.
Путин: Я уже признал.
Вайра: Скажите это ещё раз, Владимир!
Путин: Оккупация была.
Вайра: О-о-о! У-у-у! Так бы слушала и слушала

Путин: Мы хотим извиниться за последствия оккупации, и в качестве компенсации выплатить сумму 24 млрд. латов. Компенсация будет переведена на ваши счета в швейцарском банке в ближайшее время.
Калвитис:. Ес-с!
Кирштейнс: Желательно в долларах.
Вайра: Вы должны признать факт оккупации.
Путин: Завтра мы вывезем всех русских в Россию, украинцев – на Украину, поляков – в Польшу, латышей – в Латвию.
Калвитис: О латышах не беспокойтесь. Им и в Ирландии с Ираком неплохо.
Кирштейнс: Как насчёт Абренской волости?
Путин: Забирайте безвозмездно.
Калвитис: Как безвозмездно?
Путин: Ладно, забирайте Возмездно тоже.
Вайра: Вы должны признать факт оккупации.
Путин: Мы планируем проведение праздничных “Дней оккупации” в Латвии, бюджетное финансирование Музея оккупации и непрестанное пополнение его экспозиции. Граждане России в знак скорби будут одеваться только в черное. И рыдать.
Вайра: Я тоже сейчас заплачу.
Путин: Это слёзы радости во славу торжества исторической справедливости?
Вайра: Ах, нет! Вопреки ожиданиям, радости в этот исторический момент я не испытываю. Напротив, чувствую себя опустошённой: не осталось целей, ради которых стоило бы жить. Словно стоишь на вершине горы, обдуваемая ветрами свободы, и знаешь, что предстоит теперь тяжёлый путь вниз, а глаза по привычке ещё долго будут поглядывать наверх, в результате споткнёшься, полетишь и разобьешься к ядрёной фене.
Путин: Мы придаём чрезвычайное значение вашей рефлексии, обусловленной когнитивной ригидностью.
Вайра: Скажите это ещё раз, Владимир!
Путин: Рефлексии, обусловленной когнитивной ригидностью.
Вайра:. Нет, не это. Скажите, что не признаёте факт оккупации, что злые русские останутся в Латвии. Понимаете, наличие общепризнанного врага (коим в данном случае является раскрученный образ русского оккупанта) сплачивает нацию, заставляя мириться с экономическими трудностями и соглашаться на ограничение политических свобод. Связав в сознании обывателя левые партии с образом врага латышского народа, мы смогли добиться безальтернативной победы правых на выборах. Теперь принимаем законы, выгодные экономической элите страны. Растут цены, инфляция, падает рождаемость. Пенсионеры умирают, не могут купить себе лекарство, молодёжь уезжает из страны. А недовольные даже пикнуть боятся * вдруг сочтут нелояльным? Так что оставьте нам русских * для пугала. Без них наша система развалится как карточный домик.
Кирштейнс: Но денежки всё-таки переведите.
Путин: Хм. Ладно, чёрт с вами! Не было, так не было. Всё?
Вайра: Нет, не всё. Вы должны признать факт оккупации