: daugavpils DZ DZ DZ
В пьесе живого немецкого классика Танкреда Дорста бедная девушка Юлия получает письмо от миллионера Фернандо Краппа, который предлагает первой красавице города руку и сердце. Юлия ищет любви, а не благополучия, но в конце концов сдается на уговоры отца и становится женой человека, который дает ей все, кроме любви, какой Юлия ее себе представляет. Тогда она пытается вызвать ревность мужа, объявляя своим любовником зачастившего в их дом обедневшего аристократа. Но Фернандо Крапп не умеет любить, как все люди, поэтому и ревности в нем нет. Юлия сходит с ума и, только умирая, слышит то, что так хотела услышать: Фернандо любит ее больше жизни.
Во Франции в эпоху Просвещения был драматург Мариво, который описал, кажется, все оттенки любовного чувства. В его честь был назван целый стиль в драматургии — мариводаж. «Письмо счастья» — это мариводаж эпохи психоанализа. По крайней мере такой пьеса выглядит в постановке молодого латвийского режиссера с дребезжащим псевдонимом Дж.-Дж.Джиллинджер, которого вывез из Даугавпилса глава Пушкинского театра Роман Козак.
У себя на родине Джиллинджер известен как смелый экспериментатор и первый специалист в межполовых вопросах. Казалось бы, кто-кто, а он мог бы сделать прозрачными массивные коллизии Дорста. Но прозрачны на сцене только декорации. Художник Мартиньш Валкарсис построил на сцене подсвеченный павильон из стеклянных бутылок. Кресла, стол, даже цветы — все, что окружает героев, — тоже прозрачно, а к нагнетающим напряжение аккордам Андриса Вилцанса поминутно примешивается звук бьющегося стекла. Герои ведут себя — как фантомы в хрупком, ненадежном сознании героини. Фернандо Крапп в исполнении Александра Арсентьева кажется мужчиной, которому можно безбоязненно довериться, но вдруг пугает ее намеками на таинственную смерть прежней жены. Граф (Владимир Жеребцов) предстает мужчиной, в которого невозможно не влюбиться, но при этом строит за ее спиной такие злодейские мины, что кажется подсадной уткой. Анастасии Паниной балетмейстер Инга Красовска придумала затейливый пластический рисунок, благодаря которому, по идее, Юлия должна была бы походить на обобщенную женщину, марионетку в руках троих мужчин — отца, мужа и любовника. Может, так и было задумано, но вопреки схематичной пьесе и искусственному антуражу актрисе удается сыграть живого человека. Которому, правда, срочно нужно вызвать доктора: в голове завелись тараканы.
В пьесе живого немецкого классика Танкреда Дорста бедная девушка Юлия получает письмо от миллионера Фернандо Краппа, который предлагает первой красавице города руку и сердце. Юлия ищет любви, а не благополучия, но в конце концов сдается на уговоры отца и становится женой человека, который дает ей все, кроме любви, какой Юлия ее себе представляет. Тогда она пытается вызвать ревность мужа, объявляя своим любовником зачастившего в их дом обедневшего аристократа. Но Фернандо Крапп не умеет любить, как все люди, поэтому и ревности в нем нет. Юлия сходит с ума и, только умирая, слышит то, что так хотела услышать: Фернандо любит ее больше жизни.
Во Франции в эпоху Просвещения был драматург Мариво, который описал, кажется, все оттенки любовного чувства. В его честь был назван целый стиль в драматургии — мариводаж. «Письмо счастья» — это мариводаж эпохи психоанализа. По крайней мере такой пьеса выглядит в постановке молодого латвийского режиссера с дребезжащим псевдонимом Дж.-Дж.Джиллинджер, которого вывез из Даугавпилса глава Пушкинского театра Роман Козак.
У себя на родине Джиллинджер известен как смелый экспериментатор и первый специалист в межполовых вопросах. Казалось бы, кто-кто, а он мог бы сделать прозрачными массивные коллизии Дорста. Но прозрачны на сцене только декорации. Художник Мартиньш Валкарсис построил на сцене подсвеченный павильон из стеклянных бутылок. Кресла, стол, даже цветы — все, что окружает героев, — тоже прозрачно, а к нагнетающим напряжение аккордам Андриса Вилцанса поминутно примешивается звук бьющегося стекла. Герои ведут себя — как фантомы в хрупком, ненадежном сознании героини. Фернандо Крапп в исполнении Александра Арсентьева кажется мужчиной, которому можно безбоязненно довериться, но вдруг пугает ее намеками на таинственную смерть прежней жены. Граф (Владимир Жеребцов) предстает мужчиной, в которого невозможно не влюбиться, но при этом строит за ее спиной такие злодейские мины, что кажется подсадной уткой. Анастасии Паниной балетмейстер Инга Красовска придумала затейливый пластический рисунок, благодаря которому, по идее, Юлия должна была бы походить на обобщенную женщину, марионетку в руках троих мужчин — отца, мужа и любовника. Может, так и было задумано, но вопреки схематичной пьесе и искусственному антуражу актрисе удается сыграть живого человека. Которому, правда, срочно нужно вызвать доктора: в голове завелись тараканы.