Один человек очень много ел. Он понимал, что это противоестественно, но ничего не мог поделать с собой. Он был толстым и некрасивым.
А началось всё ещё в детстве, когда ему говорили, что нужно поститься и ограничивать себя в еде. Он читал, что нужно ограничивать себя во всём, ибо это развивает волю и ведёт к освобожденью.
Но чем больше он думал о том, что много есть — грех, и чем сильнее пытался подавлять в себе голод, тем сильнее ему хотелось есть. Иногда он не ел несколько дней, но потом уничтожал всё без разбора. В результате он переедал, а потом снова сожалел о нарушении своей клятвы.
Наконец, он решил, что невозможно следовать праведным путём, пока живёшь дома, и ушёл в горы. Там он нашёл уединённую пещеру и поселился в ней.
Его домашние были огорчены, но поддержали его решительные действия в борьбе с недугом! И через некоторое время жена, решив, что муж, должно быть, уже преодолел в себе эту слабость, послала ему с посыльным письмо и букет цветов. Она пожелала ему скорейшего «выздоровления» и благополучного возвращения домой.
Вскоре посыльный вернулся и передал жене записку. В ней говорилось: «Спасибо за цветы. Они были очень вкусными!»

Ученики школы Тэндай учились медитации ещё до того, как дзен пришёл в Японию.
Четверо учеников, близкие друзья, обещали друг другу хранить молчание.
Первый день молчали. Их медитация началась благоприятно. Но когда пришла ночь и керосиновые лампы стали совсем тусклыми, один из учеников не смог сдержаться и крикнул слуге: "Поправь эти лампы!"
Второй ученик удивился, услышав, что первый заговорил.
- Мы договорились ни говорить ни слова, - заметил он.
- Вы, болваны, чего вы разговариваете? - спросил третий.
- Один я молчу, - заключил четвёртый.

Однажды Мулла Насреддин увидел, как школьный учитель ведёт группу школьников в сторону мечети.
— Зачем ты их туда ведёшь? — спросил он.
— В стране засуха, — ответил учитель, — мы надеемся, что мольбы невинных не оставят Всемогущего равнодушным.
— Дело не в мольбах, — ответил Насреддин, — будь это мольбы невинного ребенка или закоренелого преступника. Все дело в мудрости и осознании.
— Как смеешь ты так богохульствовать в присутствии детей?! — воскликнул учитель. — Докажи то, что сказал, или тебя обвинят в ереси.
— Всё очень просто, — сказал Насреддин. — Если бы дело действительно было в мольбах учеников, то в стране не было бы ни единого учителя, ведь больше всего на свете дети не любят ходить в школу. Причина, по которой ты смог пережить все эти молитвы, заключается в том, что именно мы — а взрослым виднее, чем детям, — позволяем тебе остаться на своём месте.

Один мудрец сказал Насреддину:
— Каждый человек должен вести себя так, как он хочет этого от других. Сердце твоё должно желать для других того же, чего оно желает себе.
Мулла ответил:
— Одна птица лакомилась ядовитыми ягодами, не причинявшими ей никакого вреда. Однажды она собрала немного этих ягод и угостила ими свою подружку лошадь…

Несколько евреев поносили однажды Иисуса, когда он проходил по их кварталу. Но он отвечал вознесением молитв во благо их.
Некто спросил его:
— Ты молился за этих людей, разве ты не испытывал к ним гнева?
Он отвечал:
— Я могу тратить только то, что есть у меня в кошельке.

Гримр, викинг, сделался очень стар. В прежние годы он был лучшим вождём, и о нём знали даже в дальних странах. Но теперь викинг не выходит уже в море на своём быстроходном драконе. Уже десять лет не вынимал он своего меча. На стене висит длинный щит, кожей обитый, и орлиные крылья на шлеме покрыты паутиной и серою пылью.

Гримр был знатный человек. Днём на высоком крыльце сидит викинг, творит правду и суд и мудрым оком смотрит на людские ссоры. А к ночи справляет викинг дружеский праздник. На дубовых столах стоит хорошее убранство. Дымятся яства из гусей, оленей, лебедей и другой разной снеди.

Гримр долгое тёмное время проводит с друзьями. Пришли к нему разные друзья. Пришёл из Медвежьей Долины Олав Хаки с двумя сыновьями. Пришёл Гаральд из рода Мингов от Мыса Камней. Пришёл Эйрик, которого за рыжие волосы называют Красным. Пришли многие храбрые люди и пировали в доме викинга.

Гримр налил в ковш мёду и подал его, чтобы все пили, и каждый сказал бы свою лучшую волю. Все говорили разное. Богатые желали почёта. Бедным хотелось быть богатыми. Те, которые были поглупее, просили жизни сначала, а мудрые заглядывали за рубеж смерти. Молодые хотели отличиться в бою, им было страшно, что жизнь пройдёт в тишине без победы.

Гримр взял ковш самый последний, как и подобает хозяину, и хотел говорить, но задумался и долго смотрел вниз, а волосы белой шапкой легли на его лоб. Потом викинг сказал:

— Мне хочется иметь друга, хоть одного верного Друга!

Тогда задвигались вокруг Гримра его гости, так что заскрипели столы, все стали наперерыв говорить:

— Гримр, — так говорил Олав, который пришёл из Медвежьей Долины, — разве я не был тебе другом? Когда ты спешил спасти жизнь твою в изгнании, кто первый тебе протянул руку и просил короля вернуть тебя? Вспомни о друге!

С другой стороны старался заглянуть в глаза Гримра викинг Гаральд и говорил, а рукою грозил:

— Эй, слушай, Гримр! Когда враги сожгли усадьбу твою и унесли казну твою, у кого в то время жил ты? Кто с тобою строил новый дом для тебя? Вспомни о друге!

Рядом, как ворон, каркал очень старый Эйрик, прозвищем Красный:

— Гримр! В битве у Полунощной Горы, кто держал щит над тобою? Кто вместо тебя принял удар? Вспомни о друге!

— Гримр! Кто спас от врагов жену твою? Вспомни о друге!

— Слушай, Гримр! Кто после несчастного боя при Тюленьем заливе первый пришёл к тебе! Вспомни о друге!

— Гримр! Кто не поверил, когда враги на тебя клеветали. Вспомни! Вспомни!

— Гримр, ты сказал неразумное слово! Ты, уже седой и старый, много видал в жизни! Горько слышать, как забыл ты о друзьях, верных тебе даже во времена твоего горя и несчастий.

Гримр тогда встал и так начал:

— Хочу я сказать вам. Помню я всё, что вы сделали мне; в этом свидетелями называю богов. Я люблю вас, но теперь вспомнилась мне одна моя очень старинная дума, и я сказал невозможное слово. Вы, товарищи мои, вы друзья в несчастьях моих, и за это я благодарю вас. Но скажу правду: в счастье не было у меня друзей. Не было их и вообще, их на земле не бывает. Я был очень редко счастливым; даже нетрудно вспомнить, при каких делах.

Был я счастлив после битвы с датчанами, когда у Аебединого мыса мы потопили сто датских ладей. Громко трубили рога; все мои дружинники запели священную песню и понесли меня на щите. Я был счастлив. И мне говорили все приятные слова, но сердца друзей молчали.

У меня не было друзей в счастье.

Был я счастлив, когда король позвал меня на охоту. Я убил двенадцать медведей и спас короля, когда лось хотел бодать его. Тогда король поцеловал меня и назвал меня лучшим мужем. Все мне говорили приятное, но не было приятно на сердце друзей.

Я не знаю в счастье друзей.

Ингерду, дочь Минга, все называли самою лучшею девою. Из-за неё бывали поединки, и от них умерло немало людей. А я женою привел её в дом мой. Меня величали, и мне было хорошо, но слова друзей шли не от сердца.

Не верю, есть ли в счастье друзья.

В Гуле на вече Один послал мне полезное слово. Я сказал это слово народу, и меня считали спасителем, но и тут молчали сердца моих друзей.

При счастье никогда не бывает друзей.

Я не помню матери, а жена моя была в живых недолго. Не знаю, были ли они такими друзьями. Один раз мне пришлось увидеть такое. Женщина кормила бледного и бедного ребёнка, а рядом сидел другой — здоровый — и ему тоже хотелось поесть. Я спросил женщину, почему она не обращает внимания на здорового ребёнка, который был к тому же и пригож.

Женщина мне ответила: «Я люблю обоих, но этот больной и несчастный».

Когда несчастье бывает, я, убогий, держусь за друзей. Но при счастье я стою один, как будто на высокой горе. Человек во время счастья бывает очень высоко, а наши сердца открыты только вниз. В моём несчастье вы, товарищи, жили для себя.

Ещё скажу я, что мои слова были невозможными, и в счастье нет друга, иначе он не будет человеком.

Все нашли слова викинга Гримра странными, и многие ему не поверили.

Десять принципов

Великий Магид сказал своему ученику:
"Я не могу научить тебя десяти принципам служения. Но ты сможешь им научиться у ребёнка и у вора.
У ребенка ты можешь научиться трём вещам:
- ребёнок весел без особой причины;
- он ни минуты не сидит без дела;
- когда он желает чего-либо, он требует этого настойчиво.
Вор способен научить тебя семи вещам:
- он делает свою работу ночью;
- если он не завершил того, что намеревался сделать в одну ночь, он продолжает это на следующую;
- он и тот, кто работает с ним, любят друг друга;
- он жертвует жизнью ради ничтожной прибыли;
- то, что он добывает, представляет для него столь малую ценность, что он бросает добычу ради самой мелкой монеты;
- он терпит побои и лишения, но не придаёт этому никакого значения;
- он любит свой труд и не променяет его ни на что иное".

Как учить Тору

Однажды Магид сказал своим ученикам:
"Я расскажу вам, как учить Тору наилучшим образом. Вам не следует быть уверенным в себе. Вы должны стать просто ухом, слушающим, что говорит в вас вселенная Божьего слова. Но если вы начинаете слышать в себе только самих себя, немедленно остановитесь".

Промежуточная стадия

Говорил Магид из Межерича:
"Ничто в мире не может перейти из одной реальности в другую, прежде чем сначала не превратится в ничто, не достигнет промежуточной реальности. Этого небытия никто не может достичь, ибо оно предшествовало Творению. Только за этой стадией может последовать новое творение, подобное цыплёнку, вылупляющемуся из яйца. Момент, когда уже нет яйца, но нет ещё и цыплёнка - и есть небытие. Философы учат, что ничто - это первичное состояние, которого никто не может достичь, ибо оно предшествует Творению; его называют хаосом. Оно подобно прорастающему зерну. Зерно не начинает прорастать, пока не разбухнет в земле и не утратит качества зерна; происходит это для того, чтобы оно могло достичь небытия, предшествующего новому творению. Эту стадию называют непознаваемым началом или непроявленной мыслью. Затем мысль рождает новое творение, ибо сказано: "Всё мудростью сотворил Ты".

Однажды, копаясь на своём участке, крестьянин нашёл камушек. Камушек выглядел очень красивым, и крестьянин подумал, что он мог бы понравиться его детям. Они могли бы играть с ним, ведь он такой красивый, — поэтому он принёс камушек домой.

Дети — везде дети! Они играли с камушком до тех пор, пока он им не надоел, после чего оставили на окне и забыли про него.

Один монах, странствующий саньясин, проходя через горы, искал себе ночлег, и крестьянин пригласил его к себе домой. Саньясин принял пищу, предложенную хозяином, после чего они поболтали, так как саньясин был путешественником и знал множество новостей обо всём на свете. И, как бы между прочим, саньясин сказал:

— Что ты тут делаешь? Я знаю место, где можно найти алмазы прямо на берегу реки. И, приложив немного труда, ты мог бы сказочно разбогатеть. Работая же на своей земле в поте лица, ты всю жизнь будешь трудиться. Зачем тратить жизнь впустую?

На следующее утро саньясин ушёл, но в ум крестьянина он заронил надежду, которая переросла в желание, полностью захватившее бедняка. Не зная, что это за река, он продал свой участок и пустился на поиски. На прощание он сказал жене и детям:

— Вы должны подождать меня, самое большее, лет пять, и я вернусь богатым!

Он усердно трудился, но и через пять лет не нашёл того места, где алмазов было бы так много, что добывать их не составило бы труда. Однако за эти пять лет он твёрдо и чётко усвоил, что такое алмаз.

И вот, когда он вернулся домой и приблизился к своей хижине, то не поверил глазам — редчайший и величайший алмаз, который можно было вообразить, лежал, заброшенный и забытый всеми, на подоконнике его дома.

И тогда он вспомнил, как его нашёл.

У одного визиря был маленький сын по имени Юсуф. Однажды он вышел за пределы отцовского поместья и пошёл гулять.

И вот он дошел до пустынной дороги, где любил прогуливаться в одиночестве, и пошёл по ней, глядя по сторонам. И вдруг он увидел какого-то старика в одежде шейха, с чёрной шляпой на голове. Мальчик вежливо приветствовал старика, и тогда тот остановился и дал ему сладкого сахарного петушка. А когда Юсуф съел его, старик спросил:

— Мальчик, ты любишь сказки?

Юсуф очень любил сказки, и так и ответил.

— Я знаю одну сказку, — сказал старик, — это сказка про магрибский молитвенный коврик. Я бы тебе её рассказал, но уж больно она страшна.

Но мальчик Юсуф, естественно, сказал, что ничего не боится, и приготовился слушать.

Но вдруг где-то в той стороне, где было поместье его отца, раздался звон колокольчиков и какие-то громкие крики — так всегда бывало, когда кто-нибудь приезжал. Мальчик мгновенно позабыл про старика в чёрной шляпе и кинулся поглядеть, кто это приехал. Оказалось, что это был всего лишь какой-то незначительный подчинённый его отца, и мальчик со всех ног побежал назад, но старика на дороге уже не было. Тогда он очень расстроился и пошёл назад в поместье. Выбрав минуту, он подошел к отцу и спросил:

— Папа! Ты знаешь что-нибудь про магрибский молитвенный коврик?

И вдруг его отец побледнел, затрясся всем телом, упал на пол и умер. Тогда мальчик очень испугался и побежал к маме.

— Мама! — крикнул он, — несчастье!

Мама подошла к нему, улыбнулась, положила ему на голову руку и спросила:

— Что такое, сынок?

— Мама, — закричал мальчик, — я подошел к папе и спросил его про одну вещь, а он вдруг упал и умер!

— Про какую вещь? — нахмурясь, спросила мама.

— Про магрибский молитвенный коврик!

И вдруг мама тоже страшно побледнела, затряслась всем телом, упала на пол и умерла.

Мальчик остался совсем один, и скоро могущественные враги его отца захватили поместье, а самого его выгнали на все четыре стороны. Он долго странствовал по всей Персии и, наконец, попал в ханаку к одному очень известному суфию и стал его учеником.

Прошло несколько лет, и Юсуф подошёл к этому суфию, когда тот был один, поклонился и сказал:

— Учитель, я учусь у вас уже несколько лет. Могу я задать вам один вопрос?

— Спрашивай, сын мой, — улыбнувшись, сказал суфий.

— Учитель, вы знаете что-нибудь о магрибском молитвенном коврике?

Суфий побледнел, схватился за сердце и упал мертвый. Тогда Юсуф кинулся прочь.

С тех пор он стал странствующим дервишем, и ходил по Персии в поисках известных учителей. И все, кого бы он ни спрашивал про магрибский коврик, падали на землю и умирали. Постепенно Юсуф состарился, и стал немощным. Ему стали приходить в голову мысли, что он скоро умрёт и не оставит после себя на земле никакого следа.

И вот однажды, когда он сидел в чайхане и думал обо всём этом, он вдруг увидел того самого старика в черной шляпе. Старик был такой же, как и раньше — годы ничуть его не состарили. Юсуф подбежал к нему, встал на колени и взмолился:

— Почтенный шейх! Я ищу вас всю жизнь! Расскажите мне о магрибском молитвенном коврике!

Старик в чёрной шляпе сказал:

— Ну ладно, будь по-твоему.

Юсуф приготовился слушать. Тогда старик уселся напротив него, вздохнул и умер. Юсуф целый день и целую ночь в молчании просидел возле его трупа. Потом встал, снял с него чёрную шляпу и надел себе на голову. У него оставалось несколько мелких монет, и перед уходом он купил на них у владельца чайханы сахарного петушка.

Один богач был шокирован, увидев, что какой-то рыболов разлегся возле лодки и курит трубку.
- Почему ты не ловишь рыбу? - спросил богач.
- На сегодня я уже наловил достаточно.
- А почему бы тебе не наловить еще больше?
- А что я буду делать с лишней рыбой?
- Заработаешь больше денег. Ты сможешь купить себе мотор для лодки, чтобы заплывать дальше в море и ловить еще больше рыбы. Затем ты сможешь купить себе нейлоновую сеть, поймать еще больше рыбы, заработать еще больше денег. Потом у тебя будет возможность купить уже две лодки... и даже целую армаду лодок.
-Ты станешь таким же богатым, как и я.
- А что будет потом?
- Ты по-настоящему начнешь наслаждаться жизнью.
- А чем, по-твоему, я занимаюсь сейчас?

Однажды преподобный Антоний Великий вопросил: "Господи! Почему одни живут немного, а другие - до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие богаты?"
Ответ, который получил Антоний, был прост: "Антоний! Себе внимай!"