История о первой встрече ламы Калу Ринпоче с дзэнским мастером Сеунгом Саном.
Вошли два монаха в монашеских платьях — бордово-жёлтое у тибетца и строгое серо-чёрное у корейца, за ними следовала лысая свита монахов помоложе и переводчики. Тибетский лама сел неподвижно, одной рукой перебирая деревянные чётки и непрерывно бормоча "Ом мани пеме хунг" в такт дыханию.
Дзэнский мастер, славившийся своими методами забрасывания учеников вопросами до тех пор, пока они не вынуждены будут признать своё неведение, и затем оравший на них: "Ты не знаешь ум!", пошарил в глубине своей робы и извлёк оттуда апельсин.
— Что это? — требовательно спросил он у ламы. — Что это такое? Это было типичным вступлением, и он был готов сразу наехать на любой ответ.
Тибетец сидел, тихо мусоля свои чётки, и ничего не отвечал.
— Что это? — настаивал мастер Дзэна, держа апельсин перед носом тибетца.
Калу Ринпоче очень медленно наклонился к тибетскому монаху, сидящему рядом в качестве переводчика, и они перешептывались несколько минут. Наконец переводчик огласил:
— Ринпоче говорит: "Что с ним такое? У них там что, нет апельсинов?"
|
![[info]](http://klab.lv/img/userinfo.gif){kind=small}
andux izteica piedāvājumu saraceņu pīpi kurināt ar baltkrievu aktivizēto ogli. Rezultāts - melns pleķis uz paklāja un pretīga garša rīklē. Bet nu... kā vēsture rāda, tad progresīvo ideju pirmie realizācijas mēģinājumi nekad nav bijuši visai veiksmīgi. Varētu vēl kā filtršķidrumu izmantot kuņģa pilienus. Domāju pat saraceņi to novērtētu.