| Tie paši vervolki |
[Mar. 8th, 2007|01:55 pm] |
Оставшись один, Саша лег в траву и задумался. К нему подошла Лена и устроилась рядом.
— Сейчас луна достигнет зенита, — сказала она, — погляди-ка вверх.
Саша поднял глаза.
— Разве это зенит? — спросил он.
— Это особенный зенит, — ответила Лена, — на луну надо не смотреть, а слушать. Попробуй.
Саша прислушался. Сначала был слышен только качавший листву ветер и треск ночных насекомых, а потом до его слуха донеслось что-то похожее на далекое пение или музыку — так бывает, когда неясно, что{ звучит: инструмент или голос. Заметив этот звук, Саша отделил его от остальных, и звук стал расти, став через некоторое время достаточно громким, чтобы можно было слушать его без напряжения. Мелодия, казалось, исходила прямо от луны — и была похожа на музыку, игравшую на поляне до превращения. Только тогда она казалась угрожающей и мрачной, а сейчас, наоборот, успокаивала.
Мелодия, которую слышал Саша, была чудесной, но в ней были какието досадные провалы, какие-то пустоты. Он вдруг понял, что может заполнить их своим голосом, и завыл — сначала тихо, а потом громче, подняв вверх пасть и забыв про все остальное — тогда, слившись с его воем, мелодия стала совершенной.
Саша заметил, что рядом с его голосом появились другие — они были совсем разными, но ничуть не мешали друг другу. Как будто несколько растений вились вокруг общего стержня или нити — и все были непохожи.
Скоро выла уже вся стая. Саша понимал и чувства, наполняющие каждый голос, и общий смысл всего слышимого. Каждый голос выл о чем-то своем: Лены — о чем-то легком, похожем на удары капель дождя о звонкую жесть крыши, низкий бас вожака — о неизмеримых темных безднах, над которыми он взвился в прыжке, дисканты волчат — о радости из-за того, что они живут, что утром бывает утро, а вечером — вечер, и еще о какой-то непонятной печали, похожей на радость, - вслушиваясь в музыку, Саша вдруг первый раз в жизни ощутил, как непостижим и прекрасен мир, в центре которого он лежит на брюхе. |
|
|